Бриллианты для диктатуры пролетариата - Страница 74

К оглавлению

74

– Вам его под удар подставил Нолмар?

– Допустим.

– «Допускать» в таком разборе негоже. Нолмар?

– Да.

– Вы связаны с ним деловыми обязательствами?

– Вы подразумеваете наши с вами отношения? Нет. У него много друзей в полиции – это понятно, немцы имеют здесь свои давние интересы. Он заверил меня – уже после того, как мои люди произвели арест, – что он передает мне глубоко законспирированного агента Коминтерна и ЧК.

– Какие он дал доказательства в подтверждение?

– Он видел Исаева вместе с Шороховым. Он соотнес это с теми организациями в Ревеле, коими интересовался Исаев, – и выход получился довольно весомый.

– Больше ничего?

– Он считал, что основные материалы придут ко мне сами собой, после ареста Исаева. Он был убежден, что за него начнется борьба. Он рассчитывал на ваше появление, – Неуманн усмехнулся, – но не в лесу.

– Хорошо думает…

– Нолмар – талантливый разведчик. Он сейчас страшит меня более всего.

– А что, если вы напишете министру свои соображения по этому делу?

– Какие именно?

– Вы потребуете свободы действий, ибо арест Исаева инспирирован немцами, которые и в будущем могут сталкивать вас с Францией, Англией или Россией. Вы назовете министру фамилии нескольких ваших сотрудников, работающих откровенно пронемецки.

– Какую выгоду я получу, начав антинемецкую кампанию?

– А зачем вы определяете эту кампанию как антинемецкую? Определите ее как проэстонскую.

– Вы понимаете, как трудно мне будет после этого?

– Понимаю. Но, уповая на статус-кво, вы больше рискуете. Вы же восстанете против иностранцев, которые хотят ссорить Эстонию с соседями.

– Выгоды?

– Много будет выгод… Только еще раз проанализируйте, на чем вас может поймать Нолмар.

– Если он увидит нас вместе и будет знать, кто вы, тогда поймает. И наглухо.

– Кругом мои люди. На будущее устроим почтовый ящик и обговорим шифр.

– На этом все проваливались. Придумаем что-нибудь иное.

– Придумаем.

– Как мне искать вас завтра?

– Вот вам адрес: закажите, пожалуйста, костюм у этого мастера. Там увидимся от двух до трех.

– Хорошо.

– С Исаевым не будет никаких случайностей, если кто-то из ваших поймет, что его освобождают?

– Не знаю. Поэтому я думал, а не лучше ли провести это дело тихо, без шума и лишней огласки.

– Я за это, Артур Иванович, но боюсь, что министр потребует наказания виновных в аресте русского.

– Я не обязан знать подоплеку каждого ареста…

– Это министр не обязан знать подоплеку каждого ареста, а вы, с его точки зрения, обязаны. Давайте говорить честно: зачем вы взяли это дело себе? Рассчитывали выйти на всю сеть, связанную с Исаевым? Разве нет? Вот и приходится теперь расплачиваться. Ладно… Кулаками, которыми машут после драки, стоит бить себя по голове… По-моему, тихо это дело не провести: вам придется столкнуться с Нолмаром.

Роман точно вел свою линию: освобождение Исаева наносило удар по всей сети Нолмара в Эстонии, которая была по-настоящему опасной. Сейчас Роман бил одновременно по двум мишеням, и это был тот случай, когда он имел реальную возможность обе мишени поразить.

– Личностью нельзя стать без риска, Артур Иванович. Вы вовлечены в сложный переплет, но не надо слишком-то уж осторожничать: бейте сплеча. После двух-трех объективных допросов Исаева вызывайте тех, кто готовил на него материалы, – а это люди Нолмара, – и требуйте немедленных доказательств. Те побегут к Нолмару, а ваша наружка – следом.

– В моей наружке есть люди Нолмара.

– Обратитесь к министру обороны: блок с вами ему выгоден, пусть поможет армейская контрразведка.

23. В Москве

...

«Разрешить выезд арестованному Прохорову в сопровождении опергруппы во главе с В. Будниковым на Мерзляковский переулок для встречи с Газаряном.

Г. Бокий».


«Выйдя из Мерзляковского переулка, Газарян несколько раз проверялся, а после этого, убедившись, что нет ничего подозрительного, направился на Поварскую улицу, дом 4, квартира 9. В этой квартире проживают следующие граждане: Ивлиев – 1 звонок, Аникеевы – 2 звонка, Ловичев – 3 звонка, Шелехес – 4 звонка и Фирсанов – 5 звонков. Там он пробыл не более получаса (часы сломались, не мог определить точное время, а у помощников часов нет. Эфроимсон из ХОЗУ до сих пор не выдал, хотя имеет предписание лично от Будникова). Выйдя оттуда, направился домой. По выходе его принял решение двум людям наблюдать за Газаряном, а остальных во главе с собой оставил для наблюдения за квартирой № 9 по Поварской № 4. Вскоре после Газаряна вышла старуха, которую мы довели до церкви Бориса и Глеба, где она, отслужив молебен, ни с кем в связь не входила и вернулась домой. Старуха нажала кнопку два раза, из чего можно сделать вывод, что она из семьи Аникеевых. После этого из квартиры выходил ребенок лет семи (женского пола). Ребенок играл в «дым-огонь» во дворе и никаких связей со взрослыми не имел. Третьим вышел лысый гражданин в хорошем костюме серого цвета, в башмаках на высокой шнуровке и небольшим свертком в руке. Мы довели гражданина до Кремля, где он взял в Боровицких воротах пропуск на имя Шелехеса Якова Савельевича. Эти данные я получил у Евсюкова Георгия (Юрия по-новому), который раньше работал на третьем подъезде в МЧК, а ныне стоит в бюро пропусков Кремля. Несмотря на товарищеские отношения, Евсюков отказал пропустить нас в Кремль для следования за лысым гражданином по служебным удостоверениям. Когда же он после нашего звонка в отдел получил указание пропустить нас, лысый обнаружен не был. Мы приняли его лишь через полчаса, когда он вышел из Кремля без свертка и направился в Скатертный, дом 2, квартира 6, где проживают две семьи: Шабаев и Пожамчи. Там он находится по настоящее время. Поскольку считаю нужным продолжать наблюдение и за лысым, и за Шабаевым с Пожамчи, а также за Газаряном, людей не хватает и прошу выделить еще группу в мое распоряжение.

74